Дженнифер Арментроут - Отсчет [litres]

Рассмеявшись ей в макушку, я все же сохранил равновесие. Секунду она была рядом со мной, а потом оказалась у меня на коленях, обернув руки и ноги вокруг меня. Вот это – это была Кэт, которую я знал.

– Ты сумасшедший, – прошептала она мне в шею. – Ты совершенно безумен, но я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно. Не хочу, чтобы ты был здесь, но я люблю тебя.

Я скользнул ладонью по ее позвоночнику, подхватывая ее мягкое тело ниже пояса.

– Я никогда не устану слушать, как ты говоришь это.

Она прижалась ко мне, ее пальцы зарылись в волосы на моем затылке.

– Я так тосковала по тебе, Дэймон.

– Ты даже не понимаешь…

Мне недоставало слов. Ее близость после такого длительного времени была сладчайшей мукой. Каждой частичкой своего тела – а некоторыми сильнее, чем остальными, – я чувствовал каждый ее вдох. Конечно, сейчас это было совсем не вовремя, но она всегда сильно влияла на меня. Мой здравый смысл улетучился.

Она отстранилась, ее глаза искали мои, а потом расстояния между нами совсем не осталось, и, черт, поцелуй был наполовину невинным, наполовину отчаянным и совершенно прекрасным.

Моя хватка на ее спине стала крепче, когда она наклонила голову, и хотя поцелуй начинался как нежный, я перехватил инициативу. Я углубил поцелуй, вкладывая в него весь страх, каждую минуту в разлуке и все, что я испытывал к ней. Ее хриплый стон потряс меня, и когда она качнулась, я почти потерял самообладание.

Я обхватил ее бедра и оттолкнул ее назад. Здесь? Невозможно.

– Камеры, помнишь?

Краска залила ее шею и выплеснулась на щеки.

– Да, везде, кроме…

– Ванной, – закончил я, поймав вспышку удивления на ее лице. – Они рассказали мне.

– Обо всем?

Когда я кивнул, румянец на ее щеках побледнел, и она поспешно слезла с моих коленей. Она устроилась рядом со мной, ее взгляд направлен прямо перед собой. Прошло несколько мгновений, и она глубоко вздохнула.

– Я рада, что ты рядом, но мне бы хотелось, чтобы тебя не было здесь.

– Знаю.

Я не обиделся.

Она собрала свои волосы назад.

– Дэймон, я…

Я коснулся ее подбородка, заставив посмотреть на меня.

– Я знаю, – снова проговорил я, глядя ей прямо в глаза. – Я видел кое-что, и мне рассказали о том…

– Я не хочу об этом говорить, – она мгновенно прервала меня, потирая ладонями согнутые колени.

Ее реакция обеспокоила меня, но я заставил себя улыбнуться.

– Хорошо. Все хорошо.

Я обхватил руками ее плечи, притягивая ближе. Она не сопротивлялась. Растаяла, теребя пальцами мою футболку. Я поцеловал ее в лоб и понизил голос:

– Я собираюсь вытащить нас отсюда.

Ее рука сжалась на моей футболке, когда она подняла голову.

– Как? – прошептала она.

Я наклонился, прижимаясь губами к ее уху.

– Верь мне. Я уверен, за нами наблюдают, и я не хочу давать им повод разлучить нас прямо сейчас.

Она понимающе кивнула, но ее рот напрягся.

– Ты видел, что они делают здесь?

Я покачал головой, и она глубоко вздохнула. Приглушенным тоном она рассказала мне о больных людях, которых здесь лечили, о Лаксенах и гибридах. Разговаривая, мы растянулись на кровати, повернувшись лицом друг к другу. Я был уверен, что она опускала множество деталей. Например, Кэт не рассказала о том, что пришлось делать ей или как она получила синяки.

Я понял, что это как-то связано с Блейком, потому она и не распространялась на эту тему, но вот она упомянула маленькую девочку по имени Лори, которая умирала от рака. Вид у нее стал подавленный. Сердце мое заныло, угрожая разрушить наше воссоединение.

– Они утверждают, что существуют плохие Лаксены, – проговорила она. – Вот почему они держат меня здесь – чтобы научить сражаться против них.

– Что?

Она напряглась.

– Они сказали, что существуют тысячи Лаксенов, которые хотят причинить людям вред, и что со временем их будет еще больше. Полагаю, тебе ничего подобного не сообщили?

– Нет.

Я чуть не рассмеялся, но потом вспомнил слова Итана. Неужели они имели хотя бы какое-то отношение к тому, что говорила она? Не может такого быть.

– Они сказали мне, что хотят получить больше гибридов.

Выражение обеспокоенности проявилось на ее лице, и я пожалел, что сказал это.

– Какой вид рака у Лори? – спросил я, проведя рукой по ее руке. Я не переставал касаться ее. Ни на мгновение с тех пор, как вошел в комнату.

Кончики ее пальцев лежали на моем подбородке, и мы лежали настолько близко, насколько могли, чтобы это казалось приемлемым, учитывая, что кругом были камеры.

– Тот же, какой был у моего отца.

Я сжал руки.

– Прости.

Ее пальцы погладили мое лицо.

– Я видела ее всего один раз, но дела у нее идут не слишком хорошо. Они дают ей лекарство, которое получили от Лаксенов и гибридов. Они называют его «ЛГ-11».

– «ЛГ-11»?

Она кивнула, а потом нахмурилась.

– Что?

Дерьмо, это именно то, что хотел Люк. И вставал вопрос: за каким чертом Люку была нужна сыворотка, которую «Дедал» использовал на больных людях? Она нахмурилась сильнее, и я придвинулся вплотную, понизив голос:

– Я расскажу тебе позже.

Понимающе вспыхнув, она переместила свою ногу чуть вверх так, что она уперлась в мою. У меня перехватило дыхание, и глаза Кэт засветились от другого понимания. Она закусила нижнюю губу, и я сдержал стон.

Щеки ее вновь раскраснелись, еще больше накаляя ситуацию. Я снова погладил ее руку, и когда по ее телу пробежала дрожь, чувства мои воспламенились еще больше.

– Знаешь, сколько бы я сейчас отдал за возможность действительно уединиться?

Ее ресницы опустились.

– Ты ужасен.

– Да.

Выражение ее лица омрачилось.

– Я чувствую себя так, словно прямо сейчас над нами висят огромные часы, словно нам не хватает времени.

Вероятно, так и было.

– Не думай об этом.

– Это трудно.

Последовала пауза, и я обхватил ладонями ее щеки, поглаживая большим пальцем тонкие скулы. Прошло несколько мгновений.

– Ты видел мою маму?

– Нет. – Я хотел объяснить почему и рассказать ей больше, но сейчас делиться какой-либо информацией о своих планах было рискованно. Появилась мысль принять истинную форму и поговорить с ней таким образом, но я сомневался, что хозяева «заведения» одобрят это. Я не желал рисковать в этот момент. – Нет, но Ди приглядывает за ней.

Кэт закрыла глаза.

– Я скучаю по маме, – прошептала она, терзая мне сердце. – Я так скучаю по ней.

Я не знал, что сказать, да и что я мог сказать? Ничего не значившее «мне жаль»? Пытаясь переключиться, я заново изучал черты ее лица, изгиб ее стройной шеи, наклон плеч.